Цитаты из русской классики со словосочетанием «свобода разума»

Неточные совпадения

— Он говорит, что внутренний мир не может быть выяснен навыками разума мыслить мир внешний идеалистически или материалистически; эти навыки только суживают, уродуют подлинное человеческое, убивают свободу воображения идеями, догмами…
— Да, — сказала она, — но Толстой грубее. В нем много взятого от разума же, из мутного источника. И мне кажется, что ему органически враждебно чувство внутренней свободы. Анархизм Толстого — легенда, анархизм приписывается к числу его достоинств щедростью поклонников.
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
— Томилина я скоро начну ненавидеть, мне уже теперь, иной раз, хочется ударить его по уху. Мне нужно знать, а он учит не верить, убеждает, что алгебра — произвольна, и черт его не поймет, чего ему надо! Долбит, что человек должен разорвать паутину понятий, сотканных разумом, выскочить куда-то, в беспредельность свободы. Выходит как-то так: гуляй голым! Какой дьявол вертит ручку этой кофейной мельницы?
Это возможно для марксизма только потому, что в материю вносится разум, смысл, свобода, творческая активность.
Примат и господство разума не признает свободы.
Французы убеждены в том, что они являются носителями универсальных начал греко-римской цивилизации, гуманизма, разума, свободы, равенства и братства.
Идея Бога — отречение от человеческого разума, от справедливости и свободы.
Киреевский, им выражена так: «Внутреннее сознание, что есть в глубине души живое общее сосредоточие для всех отдельных сил разума, и одно достойное постигать высшую истину — такое сознание постоянно возвышает самый образ мышления человека: смиряя его рассудочное самомнение, оно не стесняет свободы естественных законов его мышления; напротив, укрепляет его самобытность и вместе с тем добровольно подчиняет его вере».
Воля у него также означает свободу, но свобода не имеет темного, иррационального истока, воля соединена с разумом, нет рассеченности, есть целостность, целостность духа.
Поэтому дело спасения не было делом насилия над человеком: человеку предоставлена свобода выбора, от него ждут подвига веры, подвига вольного отречения от разума этого мира и от смертоносных сил этого мира во имя разума большого и сил благодатных и спасающих.
Отречение от разума мира сего — безумие в Боге есть высший подвиг свободы, а не рабство и мракобесие: отречением от малого разума, преодолением ограниченности логики обретается разум большой, входит в свои права Логос.
Но и для философствующего разума ясно, что насильственное добро, насильственная прикованность к Богу не имела бы никакой ценности, что существо, лишенное свободы избрания, свободы отпадения, не было бы личностью.
Свобода бытия повела к отпадению от Абсолютного Разума и к образованию стихии иррациональной и хаотической.
И свобода дана в самом начале философствования этого разума, в начале, а не конце.
Если мы скажем и утвердим ясными доводами, что ценсура с инквизициею принадлежат к одному корню; что учредители инквизиции изобрели ценсуру, то есть рассмотрение приказное книг до издания их в свет, то мы хотя ничего не скажем нового, но из мрака протекших времен извлечем, вдобавок многим другим, ясное доказательство, что священнослужители были всегда изобретатели оков, которыми отягчался в разные времена разум человеческий, что они подстригали ему крылие, да не обратит полет свой к величию и свободе.
Хохол заметно изменился. У него осунулось лицо и отяжелели веки, опустившись на выпуклые глаза, полузакрывая их. Тонкая морщина легла на лице его от ноздрей к углам губ. Он стал меньше говорить о вещах и делах обычных, но все чаще вспыхивал и, впадая в хмельной и опьянявший всех восторг, говорил о будущем — о прекрасном, светлом празднике торжества свободы и разума.
— Товарищи! Мы решили открыто заявить, кто мы, мы поднимаем сегодня наше знамя, знамя разума, правды, свободы!
Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа, обитающие на иных планетах — быть может, еще в диком состоянии свободы.
Нам дана воля, которая слагается из разума и чувства, и этими двумя орудиями должна ограничиваться наша свобода.
Для каждого человека есть всегда истины, не видимые ему, не открывшиеся еще его умственному взору, есть другие истины, уже пережитые, забытые и усвоенные им, и есть известные истины, при свете его разума восставшие перед ним и требующие своего признания. И вот в признании или непризнании этих-то истин и проявляется то, что мы сознаем своей свободой.
— Как же сделать, чтобы хорошие люди свободу имели сеять разум и добро? — спрашивал он.
— Для него жизнь — борьба за расширение знаний, борьба за подчинение таинственных энергий природы человеческой воле, все люди должны быть равносильно вооружены для этой борьбы, в конце которой нас ожидает свобода и торжество разума — самой могучей из всех сил и единственной силы мира, сознательно действующей. А для нее жизнь была мучительным приношением человека в жертву неведомому, подчинением разума той воле, законы и цели которой знает только священник.
— Неправда, и — протестую! Свобода нужна честным людям не для того, чтобы душить друг друга, но чтобы каждый мог защищать себя от распространённого насилия нашей беззаконной жизни! Свобода — богиня разума, и — довольно уже пили нашу кровь! Я протестую! Да здравствует свобода!
Между прочим я писал ей: «Мне нередко приходилось беседовать со стариками актерами, благороднейшими людьми, дарившими меня своим расположением; из разговоров с ними я мог понять, что их деятельностью руководят не столько их собственный разум и свобода, сколько мода и настроение общества; лучшим из них приходилось на своем веку играть и в трагедии, и в оперетке, и в парижских фарсах, и в феериях, и всегда одинаково им казалось, что они шли по прямому пути и приносили пользу.
— Вам снова, — говорит, — надо тронуться в путь, чтобы новыми глазами видеть жизнь народа. Книгу вы не принимаете, чтение мало вам даёт, вы всё ещё не верите, что в книгах не человеческий разум заключён, а бесконечно разнообразно выражается единое стремление духа народного к свободе; книга не ищет власти над вами, но даёт вам оружие к самоосвобождению, а вы — ещё не умеете взять в руки это оружие!
Чтобы еще более размножить народные сведения чрез книги, Она дозволила заведение вольных Типографий, учредив благоразумную Ценсуру, необходимую в гражданских обществах: ибо разум может уклоняться от истины, подобно как сердце от добродетели, и неограниченная свобода писать столь же безрассудна, как неограниченная свобода действовать.
Задача трудна, господа, особенно ввиду столь короткого срока, но… в нас есть энергия, есть молодые силы, есть твердая вера в свое дело, есть любовь к свободе и родине, есть, наконец, способности и разум, а быть может, найдутся между нами и гениальные военные таланты!
Правда, нравственная воля называется у Канта «практическим разумом», для которого установляется свой особый канон, причем этот «разум» постулирует основные религиозные истины: бытие Бога, свободу воли и личное бессмертие, но каким бы именем мы ни называли веру, ее существо от этого не изменится: ЕСИ произносит только она, постулаты же лишь постулируют, но сами по себе бессильны утверждать бытие Божие, это составляет, конечно, дело веры.
Только истина освобождает, и разум, постигший свою природу, свой естественный догматизм, становится способен понять и оценить надлежащим образом и свою свободу Поэтому критический догматизм религиозной философии есть, точнее может и должен быть самою свободною и самою критической, философией.
Свобода просачивается и подмывает твердый грунт логической необходимости, на котором стремился воздвигнуть плотину против скептицизма и интуитивизма Кант в своей «Критике практического разума».
Авторитарному сознанию или авторитарному строю жизни нужно противополагать не разум, не природу и не суверенное общество, а дух, т. е. свободу, духовное начало в человеке, образующее его личность и независимое от объективированной природы и от объективированного логического мира.
Можно глубже сказать: бытие есть отчуждение и объективация, превращение свободы в необходимость, индивидуального в общее, личного в безличное, торжество разума, потерявшего связь с человеческим существованием.
Познание личности и свободы связано с личным разумом, с волей и активностью.
Но мне совершенно чужд монизм, эволюционизм и оптимизм Фихте, Шеллинга и Гегеля, их понимание объективации духа, универсального Я, разума в мировом и историческом процессе, особенно гегелевское учение о самораскрытии духа и развитии к свободе в мировом процессе, о становлении Божества.
Рабству человека у общества нужно противопоставлять не разум рационализма или природу, признанную благостной, а дух, свободу духа и личность в своем духовном качестве не зависящую от общества и природы.
Согласно классической протестантской антропологии грехопадение совершенно извратило и уничтожило человеческую природу, помрачило разум человека, лишило его свободы и поставило всю его жизнь в зависимость от благодати.
Стихийность, страстность, природная сила есть Ungrund, есть свобода до сознания, до разума, до добра и истины, до оценки и выбора.
На материю переносятся свойства духа — свобода, активность, разум, т. е. происходит спиритуализация материи.
Материальному процессу оказывается свойственной мысль, разум, свобода, творческая активность, и потому материальный процесс может привести к торжеству смысла, к овладению социальным разумом всей жизни.
Материалист выходит из затруднения тем, что приписывает материи все свойства духа — разум, свободу, активность.
Свобода не может быть рационализирована, она не поддается познанию рассудочными категориями, но в ней живет божественный разум.
Но свобода не есть господство разума над душевной стихией, свобода — сама иррациональна и безумна, она влечет к переходу за грани, поставленные человеку.
Так дух свободы, разоряя
Вознесшейся неволи гнет,
В градах и селах пролетая,
К величию он всех зовет,
Живит, родит и созидает,
Препоны на пути не знает,
Вождаем мужеством в стезях;
Нетрепетно с ним разум мыслит,
И слово собственностью числит,
Невежства что развеет прах.
Остается несомненным: существует не одна, а две свободы, первая и последняя, свобода избрания добра и зла и свобода в добре, или свобода иррациональная и свобода в разуме.
Если понятие о свободе для разума представляется бессмысленным противоречием, как возможность совершить два paзные поступка в одних и тех же условиях, или как действие без причины, то это доказывает только то, что сознание не подлежит разуму.
Если бы сознание свободы не было отдельным и независимым от разума источником самопознания, оно бы подчинялось рассуждению и опыту; но в действительности такого подчинения никогда не бывает и оно немыслимо.
История рассматривает проявления свободы человека в связи с внешним миром во времени и в зависимости от причин, т. е. определяет эту свободу законами разума, и потому история только на столько есть наука, на сколько эта свобода определена этими законами.
Разум выражает законы необходимости. Сознание выражает сущность свободы.
Свобода же без необходимости, т. е. без законов разума, определяющих ее, ничем не отличается от тяготенья, или тепла, или силы растительности; — она есть для разума только мгновенное, неопределимое ощущение жизни.
 

Предложения со словосочетанием «свобода разума»

Значение слова «свобода»

  • СВОБО́ДА, -ы, ж. 1. Способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости. Свобода есть не произвол, но согласие с законами необходимости. Белинский, Письмо М. А. Бакунину, 21 ноября 1837. (Малый академический словарь, МАС)

    Все значения слова СВОБОДА

Значение слова «разум»

  • РА́ЗУМ, -а, м. 1. Познавательная деятельность человека, способность логически и творчески мыслить. (Малый академический словарь, МАС)

    Все значения слова РАЗУМ

Афоризмы русских писателей со словом «свобода»

Отправить комментарий

@
Смотрите также

Значение слова «свобода»

СВОБО́ДА, -ы, ж. 1. Способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости. Свобода есть не произвол, но согласие с законами необходимости. Белинский, Письмо М. А. Бакунину, 21 ноября 1837.

Все значения слова «свобода»

Значение слова «разум»

РА́ЗУМ, -а, м. 1. Познавательная деятельность человека, способность логически и творчески мыслить.

Все значения слова «разум»

Предложения со словосочетанием «свобода разума»

  • Каждый из четырёх типов прокладывает нам важнейшие эволюционные пути для роста свободы разума.

  • Ты помучаешь её сколько сочтёшь нужным для обретения свободы разума, а затем убьёшь и съешь.

  • Но это было всегда, во все времена существовали силы, желающие подчинить свободу разума людей и направлять их туда, куда требует обстановка.

  • (все предложения)

Синонимы к словосочетанию «свобода разума»

Ассоциации к слову «свобода»

Ассоциации к слову «разум»

Морфология

Правописание

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я